Папа звал ее Мила-ветер в волосах из-за непослушных прядей, не поддающихся гравитации. А для мамы она была просто Люда. И жила она в небольшом южном городке.
– Люда, садись есть, суп остынет.
– Мам, а когда папа приедет?
– Не знаю, – развела руками мать, – По идее уже должен – полгода прошло.
– А ему нельзя позвонить спросить?
– В море связи нет, ты же знаешь.

Вечером, сидя на балконе, Мила любовалась звездным небом. Летняя ночь окутывала город теплом нагретой за день земли. Тяжелая зеленая листва лениво покачивалась на легком ветру. У соседей едва слышно лаяла собака. В траве стрекотали цикады. Мила не отводила зачарованного взгляда от бескрайнего чернильного неба, то и дело убирая с лица волосы – даже на легком ветру ее светлые пряди плясали. Звезды мелким бисером мерцали на черном полотне – одни казались ближе, другие дальше.

– Папуль, ты тоже это видишь? – прошептала она в ночь.

Вдруг одна из звезд сорвалась с насиженного места. Девочка подскочила со стула, не отводя глаз от огонька.
«Я хочу, чтобы…» — не успела она закончить фразу, как крохотная искра пронеслась через всё небо и погасла. Это произошло за долю секунды.
«Эх, не получилось…» – с грустью подумала Мила и собралась было идти спать, как на балкон с глухим гулом упал дымящийся осколок. Она подошла поближе, чтобы рассмотреть его. Небольшой пористый камушек быстро остыл, но продолжал мерцать остатками огня. Мила покрутила его в руках – шершавый, как терка для пяток (у Милиной мамы лежал похожий в ванной), с крошечным огоньком внутри. Она не знала, что с ним делать, но чувствовала, что он ей пригодится. Девочка достала с нижней полки стеллажа старую металлическую банку из-под печенья – её тайник – и положила туда находку.

***

Утром мальчишки вышли во двор поиграть в футбол. Разбились на две команды по пять человек. Миша, Милин сосед по подъезду, встал на ворота. Нападающий из команды соперника сделал передачу в сторону ворот. Мяч пролетел выше штанги, скрывшись в зарослях лопуха и крапивы.

– Да где же он? – морщился Миша. Крапива обжигала ноги даже через высокие футбольные гетры. Под большим листом лопуха мальчик обнаружил мяч, а рядом с ним – странный шероховатый камень с четырьмя выступами, мерцавший едва заметным огоньком. Луч света то появлялся, то пропадал. «Интересно, что это?» – подумал Миша.
– Мишган! Ну ты где застрял?! – донеслось издалека. – Давай уже! Недолго думая, мальчик перенес камень, тот оказался на удивление легким, в сторону тропинки. «Потом посмотрю, что это» – подумал Миша, схватил мяч и помчался к друзьям.

В это время на тропинке пожилая женщина играла с золотистым ретривером по кличке Груша.
– Вот та-а-ак, моя девочка! – хвалила собаку хозяйка каждый раз, когда та приносила ей в зубах теннисный мяч. Бросив его в очередной раз, женщина направилась к лавке. Она хотела немного отдохнуть – Груша ее порядком умотала. Когда женщина с облегчением присела на лавочку, собака принесла вместо мячика кусок засохшей грязи. Что за гадость?
– Фу! Груша! Выброси это немедленно! – указательный палец метнулся в сторону урны. Груша послушно выполнила приказ.

В обеденное время двор заметно опустел. Миша и его друзья играли в приставку по сетке. Груша с хозяйкой спали после прогулки. Мила помогала маме мыть посуду. За окнами послышался грохот – приехала мусороуборочная машина. Девочка видела, как из кабины выпрыгнул коренастый мужичок в ярко салатовом жилете. Несмотря на его внешнюю неуклюжесть, он довольно ловко справлялся со своей работой. Вскоре все урны, что стояли рядом с лавочками вдоль тропинки, оказались пусты. Мужичок сел напротив окон Милиного дома, достал из большого квадратного кармана блокнот, ручку с розовыми перьями на конце и принялся что-то быстро туда записывать. Исписав не меньше трех страниц, водитель мусоровоза запрыгнул в кабину, захлопнул дверь и отправился на загородную свалку.

Грохоча металлом, машина разогнала всех чаек на свалке. «Нга-га-га» закружили они вокруг мусоровоза. Одна из птиц приземлилась на свежесваленную кучу раньше остальных. То была очень хозяйственная чайка. Она умела в груде мусора находить полезную всячину для устройства своего гнезда. Коричневый мерцающий камень ей явно приглянулся. Чайка стояла над ним, качая головой, как болванчик. Ей хотелось хорошенько разглядеть находку. И когда птица убедилась, что камень подойдет для укрепления гнезда, быстро схватила его и унесла в клюве к камышовым зарослям пруда.

Когда совсем стемнело, на пруд пришел ловец раков. Ему нужно было набрать целое ведро для продажи на рынке. Мужчина натянул повыше резиновые сапоги и отправился в самые заросли – именно там можно было неплохо поживиться. На легком ветру подрагивали кисточки камыша. Внизу слышался шорох другого рода – раки расползались в разные стороны. Собирая добычу, раколов увидел в гуще камыша огонек – в темноте он мерцал ярко. Ловец не ожидал обнаружить в воде тлеющий уголёк. Электрическая свеча? Непромокаемый ночник? Подцепив ночник толстой резиновой перчаткой, мужчина решил забрать его домой. «Повешу на крыльцо. Будет вместо фонарика светить», – довольно пробормотал он.

Темнота еще не рассеялась. Луч необычного фонарика уходил с крыльца далеко вперед. Как маячок, он сообщал о своем присутствии всему живому вокруг. Трещали цикады, возились в траве полевые мыши, соседские петухи досыпали последние минуты. Вдруг фонарик, тронутый дыханием ночи, свалился со стены в ведро с раками. Раки закопошились и стали пробовать снова вылезти из ведра. Они то и дело цеплялись друг за друга и сваливались обратно. В бесконечной возне и толкотне фонарик погрузился на самое дно ведра.

Утром жена ловца взяла ведро и на велосипеде отвезла на рынок.
– Раки! Раки! Свежие раки! – кричала она.
К ее палатке подошла молодая женщина. Она наклонилась над ведром и принялась пристально рассматривать улов. Не поднимая головы, она спросила: – Давно стоят?
– Ночью поймали! Свежее не бывает! – послышался оскорбленный голос.
– Даю триста за ведро, – наконец подняла глаза женщина.
– Четыреста, – почти зло отрезала жена раколова.
– Триста.
– Раки! Раки! Свежие раки! – еще громче закричала та.

Сговорившись на трехсот пятидесяти, женщина взяла ведро. Ей ужасно хотелось в день рождения дочери приготовить свежих раков.

Дома женщина принялась промывать раков, чтобы переложить их в глубокую кастрюлю.
– Люда-а! – крикнула она, – иди на кухню, помоги.

Когда в ведре почти не осталось раков, мама выудила оттуда грязный кусок коралла – так она его определила.
– Вот же жулики! – возмутилась она. – А еще четыреста хотела с меня взять!
– Что там, мам? – спросила Мила.
– Только полюбуйся на это! Кусок гнилого коралла по цене раков! Я ей покажу, как честных людей обманывать!
– Погоди, мам, дай-ка мне.

Девочка промыла коралл в воде. Сквозь пористые кратеры пробивался едва заметный свет. Волосы на голове девочки словно наэлектризовались и приняли форму одуванчика.
– Мам, а можно я эту штуку себе оставлю?
– Тебе зачем?
– Ну… надо. – замешкалась она и тут же добавила: – Для школьной поделки.
– Хм-м, забирай, раз надо.

Мила побежала на балкон наперпегонки со своими летящими вперед волосам. На балконе девочка присела на корточки, чтобы достать старую банку из-под печенья. Откопав в тайнике недавнюю находку – небольшой камушек, она села на стул. В левой руке Мила держала осколок, в правой – подарок от раков. Камни, словно магниты, притягивались друг к другу. Удерживать их стало совсем трудно. Волосы на голове Милы крутило, как при шторме, хотя на улице совсем не было ветра. Наконец Мила соединила оба осколка. Резкий яркий свет ослепил девочку, и ей пришлось невольно зажмуриться. Слегка приоткрыв глаза, она увидела, как яркий шар с пятью лучами начал подниматься в небо. Не теряя ни секунды, Мила произнесла:
«… чтобы папа приехал на мой день рождения!»

Когда Мила смогла открыть глаза полностью, то увидела в небе едва заметный огонёк. Волосы упали на плечи. «Успела» – подумала она и тут же обернулась на звук, доносившийся из прихожей. Кто-то усердно нажимал на звонок.
– Кого там раньше времени принесло? – вытирая руки о фартук, ворчала на кухне мама (она еще злилась после истории с раками). Мила бросилась со всех ног открывать входную дверь. На пороге стоял отец. Он обнял ее крепко-крепко, приглаживая пушистые волосы дочери. Это тебе, ветер в волосах! – сказал папа и протянул кулон на кожаном ремешке. Кулон в виде небольшого пористого камушка, который мерцал едва заметным светом.